Файл 215. Свежие кости.

— В чем дело, Скалли? — голос Малдера казался глухим и далеким, словно звучал сквозь толстый слой ваты — так иногда бывает во сне. — Что с тобой?

— Ничего… — Дана усилием воли заставила себя отнять руки от головы. — Все в порядке. Все в полном порядке…

— Ты уверена?

— Да-да-да, все нормально. Я сейчас посижу немного и тебя догоню. А ты пока давай за Уортоном.

Фокс недоверчиво качнул головой и вышел в темноту.

Некоторое время Скалли сидела неподвижно, вглядываясь расширенными зрачками в клочья тумана, ползущие за ветровым стеклом, и прислушивалась к себе. Тихий, но неотвязный шум в голове постепенно нарастал, неожиданно оборвавшись на самой высокий ноте резким взвизгом, — и тут же снова заныла порядком расчесанная левая ладонь.

Дана осторожно коснулась края ранки пальцем, и вдруг зашипела от нахлынувшей жгучей боли. Казалось, жесткое, как камень, инородное тело с силой напирает изнутри. Когда на ладони появился бугорок, Скалли вскрикнула — не столько от боли, сколько от страха. В следующую секунду края раны разошлись, и на свет появились мокрые черные пальцы. Сильные руки крепко сдавили горло Скалли, и она поперхнулась вибрирующим криком.

Осторожно выбирая путь между надгробиями и крепко, словно охранный талисман, сжимая в руке холодную рукоятку пистолета, федеральный агент Фокс Малдер пробирался к сердцу кладбища — туда, где на крестах и на покрытых налетом тлена мраморных херувимах плясали красноватые отсветы огня, откуда тянуло гарью и где звучал монотонный голос, нараспев произносящий одну за другой ритмичные фразы на чужом гортанном языке. Ветер гнал над землей седые обрывки тумана, луна стремительно скользила по небу, как на серфинге, то появляясь, то исчезая за облаками. Подумать только, как резко меняется наше восприятие одного и того же места в зависимости от часа! Еще вчера днем Малдер смотрел на муниципальное кладбище как на ухоженное и по-своему уютное подобие небольшого парка. С наступлением же темноты все изменилось самым разительным образом. «…От всего этого становилось невыразимо тяжко на душе, чувство это я могу сравнить лишь с тем, что испытывает, очнувшись от своих грез, курильщик опиума: с горечью возвращения к постылым будням, когда вновь спадает пелена, обнажая неприкрашенное уродство…» — сейчас Фокс готов был подписаться под каждым словом классика.

Человек в багровых одеждах дочертил на земле крест, вписанный в неровную окружность, и замер с ножом в руках, задумчиво глядя на закрытый гроб. Малдер видел его широкую неподвижную спину, лунный блик, лежащий на лысине, мощные висловатые плечи бывшего борца…

Человек вздохнул и повернулся к Фоксу.

Это был полковник Уортон. Взгляд полковника рассеянно скользнул по ближайшим надгробиям и сфокусировался на федеральном агенте. Малдер отшатнулся, вскинув пистолет, — физиономия полковника на секунду показалась федеральному агенту маской из выделанной человеческой кожи, натянутой на основу, не совсем подходящую для этой цели. И еще — это скучающее выражение в пронзительно-черных глазах-колодцах…

— Федеральное Бюро! — Выкрикнул Фокс, чтобы заглушить страх. — Бросьте нож, Уортон!