Файл 224. Наш городок

— Зачем шериф рассказал все это Марджори Купер? — спросил мистер Чейко.

— В постели чего не расскажешь, — пробормотала Дорис. — Мужчине же хочется показать себя... мол, все знаю, все вижу...

Мистер Чейко вновь повернулся к ней.

— Тщеславие — смертный грех, — сказал он.

— Гореть нам в аду всем, если так, — сказала Дорис. — Но ведь я действительно ни в чем не виновата. Я помогала городу, как могла. Забрала его бумаги, стерла файлы... А ведь что ни говорите, мы прожили с ним пятнадцать лет! — у нее сорвался голос.

— Ты хороший человек, Дорис, — успокоительно проговорил мистер Чейко, — и у тебя будет хорошая еда. А о нем не жалей. От него не было проку в жизни, Дорис, ты же помнишь. Он не ведал, что такое настоящие ценности, у него не было принципов, не было ничего святого. Он только разрушал. В нашей жизни таким нет и никогда не будет места.

— Да, но теперь эти агенты все время крутятся вокруг меня. Мне кажется, даже они считают меня виноватой... Я боюсь их, они чувствуют, что я говорю неправду все время...

Мистер Чейко глубоко вздохнул и проговорил:

— Наш город не в один день был построен и рухнет он тоже не в одночасье. Он прочен, Дорис. Он прочен. И мы позаботимся о тебе. Ты одна из нас, ты — жительница Дадли. Это многого стоит, этим можно гордиться. Ты же понимаешь, я надеюсь? А что касается ФБР... Агенты ФБР скоро перестанут тебя беспокоить.

У Дорис Кернс приоткрылся рот. В глазах проступил ужас.

— Иди домой и отдыхай. Ты поняла?

Она ответила не сразу, а когда ответила, язык у нее заплетался, и губы плясали:

— Да. Да, мистер Чейко.

— Вот и хорошо. Ни о чем тебе уже не надо думать. Будь дома и жди. Все проблемы скоро разрешатся.

И она ушла.

Мистер Чейко вернулся к столу и снова сел напротив доктора Рэндолфа. Тот не смог сдержать злорадной усмешки.

— Вряд ли вы ее успокоили, мистер Чейко.

Седые брови старика поползли вверх.

— Почему?

— Ваши слова можно понять двояко. То ли будет покончено с агентами, то ли будет покончено с самой Дорис.

Тяжелый кулак мистера Чейко с треском вломился в столешницу. Подпрыгнули тяжелые подсвечники.

— Дорис — одна из нас! Мы должны защищать ее, должны сберечь!

— Она в таком страхе, что вряд ли поняла вас должным образом, мистер Чейко.

— Как только мы начнем грызть друг друга, городу — конец. Покончить с тем беспокойством, которое доставляют нам чужаки, — это одно. Это благое и общеполезное дело. Но жители города — неприкосновенны. Так было и так пребудет вовеки.

Лицо доктора Рэндолфа было теперь непроницаемым, будто восковая маска. «Идеалист, — думал доктор Рэндолф, глядя на мистера Чейко преданными стеклянными глазами. — Он создал все это, создал нас, но теперь отстал от жизни. Это удел всех стариков. У него еще остаются какие-то идеалы... молодые мечты...