Файл 729. Седьмой исход.

Девушка молча смотрела на то, что когда-то было досками, впитавшими кровь Иисуса, как хлеб, поднесенный Иудой, впитывает вино. Она часто задумывалась, почему на этом крестике не было самого Христа, и всегда приходила к заключению, что этот крест еще не получил своего мученика. Звучало зловеще, но ее это не тревожило. Да и само кладбище ее не угнетало, это было всего лишь место, куда она приходила за утешением, за советом, чтобы предаться своим мыслям и понять свои чувства. Она уже давно не плакала, сознавая, что здесь, в этой земле, холодной и первобытно-сырой, лежит ее мать. Только иногда. Когда представляла себе ее вечное одиночество, как страшно быть погребенной там, одной в темноте, когда думала о том, как глина заполняет ее рот, отравлено-красивый, глаза, сверкавшие голубыми осколками льда, как дождевые черви, напившись росы, запьют утро ее кровью. Как она пытается уйти от леденящего мертвую душу холода, впиваясь ногтями во влажную землю, просит освободить ее от этой пустоты, и ее плач прорывается сквозь шум дождя. Но девушка не могла представить, что плоть ее сгнила. Она лежит лицом кверху, к луне, и пьет росу, которую оставили черви.

- Прекрати! - сказала она себе громко и четко, но стальная твердость собственного голоса была так хрупка и ненадежна! Девушка уронила лицо в ладони. Мысли не исчезли. Ее голова, словно превратилась в улей, острые жала безжалостно вгрызались в виски. Хватит, Господи, только не снова! Но все началось сначала.

Почти больничная белизна гробового полога. Красивое, едва тронутое морщинами, лицо, сиявшее какой-то благородной бледностью, обрамленное мягкими рыжими волосами. Простая, скромная церемония и сурово-сдержанное лицо Мегги. Нет, тогда она была Маргарет Скалли. Как она постарела за эти несколько часов! Несколько часов ада. И маленькая восьмилетняя Спейси, крепко сжимавшая чью-то сильную, знакомую ладонь. Она еще не все понимала, но ясно понимала одно: у нее больше нет мамы. Никого больше нет.

Чей-то пристальный, пронзительный взгляд, сверлящий ее почти изнутри, вырвал ее из вязких, словно трясина, воспоминаний. Спейси затылком ощущала глаза, направленные на нее, и ей показалось, что в этом было что-то роковое. Прогнав жужжащие мысли, Спейси медленно встала, методично стряхнула с легких черных брюк крупицы кладбищенского песка и осторожно выпрямилась. Она уже успела прокрутить в голове сотни возможных вариантов и объяснений причин этого чисто интуитивного чувства: короткий выстрел, захват сзади, тяжелый удар по лицу… предложение провести вечер вместе… Спейс ехидно хихикнула по поводу последнего замечания. К этому времени она уже довольно долго стояла, не шевелясь, и от этого ей становилось все неуютнее.